/Единственная милость, о которой я хотел бы Вас просить, — не принуждать меня назвать Вам имена лиц, — и взамен этого я имел намерение умолять Ваше величество сделать меня ответственным за все то, что могли замышлять члены Общества, в котором я состоял./ La seule grâce que je voulais vous demander, c'est de ne pas me forcer à vous nommer les individus — et comme correctif, j'avais l'intention de supplier Votre Majesté de me rendre responsable de tout ce que pourraient tramer les membres de la Société, dont j'ai fait partie. Бестужев Рюмин, сознался, что принят в тайное Общество в 1823-м году Подполковником Сергеем Муравьевым Апостолом, с которым был в теснейшей связи. П. И. Пестель характеризовал такими словами близость между тем и другим: "Сергей Муравьев и Бестужев-Рюмин составляют так сказать одного человека". Уже в первых вопросах, заданных М. П. Бестужеву-Рюмину мы находим требование Комитета назвать тех солдат, которые приходили к ним во время лагерного сбора при Лещине и жаловались на тяжесть службы. Дал крайне скупые показания, не назвав ни одного имени. Такой характер ответов М. П. Бестужева-Рюмина не удовлетворил Комитет. 7 февраля по этому поводу был послан новый подробный запрос; причем ему делается предупреждение, что "дальнейшее уклонение от ясных и удовлетворительных ответов подвергнет Вас сугубому взысканию по законам". 11 февраля М. П. Бестужева-Рюмина в наказание заковали в оковы (он оставался закованным в течение всего следствия). 17 февраля Комитет слушал ответы М. П. Бестужева-Рюмина, но и на этот раз остался неудовлетворен общим характером его дополнительных показаний, Комитет отметил, что Бестужев-Рюмин "нового ничего не раскрыл".